Достучаться до небес

Обычно результаты всех своих крупных решений я предсказываю с легкостью, и время показывает, что верно. А вот одно мелкое, недавно принятое решение оказалось для меня очень важным. Это решение делать шаги навстречу людям, которые интересуются тем же, что и я; людям, с которыми я хочу подружиться. Понятно, что обычно все этому учатся уже в раннем детстве, но у меня как-то не сложилось. Ощущение «Я чужой на этом празднике жизни» со временем стало серьезно меня угнетать.

Доводов против этого решения у меня много. Активная позиция в общении с людьми мне совершенно непривычна; она представляется опасной. Если я делаю первый шаг навстречу, то показываю, что мне кто-то нужен, а значит, что я человек несамодостаточный, зависимый. Я могу что-то сказать не так, и показать, насколько я не умею общаться. Я с трудом выношу чувство неизвестности – ответят мне симпатией? Отторжением? Может быть, вообще не ответят, а просто подумают: что за навязчивое поведение!

Поэтому мне трудно позвонить или написать и задать вопрос, предложить встретиться; трудно подробно откомментировать понравившийся рассказ и объяснить, почему он понравился. Но я вспоминаю людей, которые сделали первый шаг ко мне и понимаю, что человек на другом конце провода, тот, кто за ником и буквами – может и обрадоваться. Если ощущение духовной близости есть у меня – есть шанс, что это ощущение взаимно.

Я последовательно выполняю свое решение уже в течение месяца, и теперь вижу, что получаю больше заинтересованных или просто вежливых ответов, чем недоброжелательных. Мне удалось ближе познакомиться с двумя талантливыми людьми, обменяться мнениями по взаимно интересующим вопросам и понять, что мы действительно в чем-то похожи. Настоящее, искреннее общение, обмен мыслями и чувствами уже не выглядят как недостижимая мечта – я понимаю, что могу для этого что-то сделать. Я все еще думаю о зависимости от других людей, от чужого мнения, но…

Плохая новость: я не могу жить без кислорода. Хорошая новость: я умею дышать.

 

Делай хоть что-то

Говорят, если бояться чего-то, оно непременно с тобой произойдет. Невзирая на это, я боялась много и с удовольствием. Многое из того, чего я боялась, со мной произошло. Вот только одно «но»: если я боялась, если я посвящала страшному время и мысли, значит, заодно я думала и о том, как я с этим справлюсь. Всегда. Вот оно случится, — говорила я себе: И? Что ты будешь делать? Кто тебе поможет? Думала честно, до самого страшного конца, до самых неприятных деталей. Это делало меня готовой. Ко всему. Это делало меня — мною. Это давало мне такую меня, которая всегда была где-то выше или вовне тяжелых событий, и это не позволяло и не позволяет моему миру рушиться.

Мой мир устоял, когда я узнала об изменах любимого человека.
Мой мир устоял, когда я узнала о предательстве многих своих подруг разом.
Мой мир устоял, когда мой брат был на грани жизни и смерти.
Мой мир устоял, когда уходили мои бабушки и дедушки, в моем присутствии, у меня на глазах.
Мой мир устоял, когда родители затеяли разводиться.
Мой мир устоял, когда меня избивали.
Мой мир устоял, когда я была в трех сантиметрах (толщина двери в гостинице) от изнасилования.
Мой мир устоял, когда на моих глазах убивали людей.
Мой мир устоял, когда я сама стояла у смерти на пороге.

Я — всего лишь человек. Я не могу ВСЕ. Но в каждой ситуации я могу что-то. И я:

— разрешила себе плакать и переживать, истерить и быть неадекватной. Но взяла с себя обещание — что остановлюсь и восстановлюсь.
— пересмотрела свое представление о дружбе. К лучшему.
— схватила его любимую подушку и сунула ее маме, сидящей в скорой, чтобы в больнице у него был «родной предмет». И это согревает меня до сих пор.
— держала за руку, и говорила, как я их люблю.
— строго попросила их разобраться или-или. Потому что растягивание этой ситуации не нравилось никому из нас, детей.
— понимая, что я не справлюсь со всей толпой, старалась тем не менее дать сдачи хотя бы одному. И пусть я шла в синяках, мысль о том, что хотя бы один из этих десяти изувечен не меньше моего — эта не самая гуманная мысль делала меня равноправным участником битвы, а не жертвой.
— похвалила себя за то, что заранее подперла дверь шкафом. Еще у меня был экспроприированный на время в столовой нож.
— запоминала лица избивавших, запоминала, куда они наносят удары, формулировала про себя, как я буду говорить по телефону со скорой и милицией: точный адрес, количество пострадавших, какие именно повреждения.
— думала о том, как минимизировать последствия для окружающих.

Все плохое когда-нибудь заканчивается, — эту формулу вывела я сама. Все страшное страшно только снаружи, — эту формулу тоже вывела я сама. Когда ты внутри чего-то страшного — делай хоть что-нибудь. А эту формулу вывела жизнь.

И когда все заканчивается, когда беда отступает, тогда ты можешь вспомнить о себе. Тогда ты имеешь право залезть под одеяло и выплакаться. Выть в голос. Быть какой угодно. Все уже позади.
Ведь ты — всего лишь человек. Который делал, что мог.

М.Р.